«Простите, трудный день сегодня. Знаете, по пятницам вечно всем надо всё и сразу». Д. устраивается поудобнее для беседы – она только что закончила работу на полставки, которую совмещает с управлением маркетинговой компанией, принадлежащей ей и ее брату.
Д. – молодой востребованный специалист. Она с видимым усилием вспоминает прошлое, отвечая на мой следующий вопрос: «Сложно было продолжать работать во время лечения от туберкулеза?».
Девушка со вздохом произносит: «Мне жаль, что я потеряла так много времени, пока болела. Я начала учиться на бакалавра в 2010 году, а закончить смогла только в 2020-м. Теперь мне хочется наверстать все то, что я упустила за тот период. Мне хочется путешествовать, зарабатывать деньги, закончить обучение по магистерской программе, находить время на отношения».
С тех пор, как Д. полностью излечилась от туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ), прошло пять лет. Она преодолела эту болезнь еще подростком, но потом случился рецидив. Новая методика лечения наконец дала ей шанс вернуться к нормальной жизни, однако за четыре года до этого она перепробовала несколько вариантов терапии, которые оказались неэффективными.
Даже стены помогают
За эти четыре года Д. несколько раз проходила курсы ежедневных уколов – иногда они длились месяцами, и ей приходилось либо ложиться в больницу, либо выдерживать постоянные поездки в амбулаторию.
«В больнице пациенты из соседнего отделения выглядели как ходячие мертвецы, – вспоминает девушка. – Многие были в подавленном настроении, терапия давала ужасные побочные эффекты. Мне в мои девятнадцать тяжело было это видеть. После больницы пришлось продолжить лечение и каждый день делать уколы. Помню, как ездила в поликлинику по полтора часа в один конец. Я плохо себя чувствовала, но машины у меня не было, и приходилось добираться своим ходом. Хотелось просто лечь и лежать».
Поэтому Д. с энтузиазмом согласилась попробовать новые препараты, которые можно было принимать на дому. «Некоторые хорошие пациенты упустили возможность быть дома, в уютной и приятной обстановке, есть что хочешь и смотреть что хочешь по телевизору, – размышляет она. – Мне ужасно не нравилось в больнице, поэтому новая терапия гораздо лучше. Все-таки дом есть дом. Там, говорят, и стены помогают».
Новая методика лечения – только пероральный прием препаратов
В случае Д., несмотря на тщательное следование предписаниям врачей, методы лечения туберкулеза с МЛУ, имевшиеся на момент постановки ей диагноза, были не такими эффективными, как сейчас. Тогда врач предложил ей попробовать только что появившуюся в Казахстане новую терапию, основанную исключительно на пероральном приеме препаратов. Д. получила новые лекарственные средства, которые теперь рекомендованы ВОЗ для лечения туберкулеза с МЛУ.
Д-р Malik Adenov, руководитель национальной программы борьбы с туберкулезом в Казахстане, поясняет: «У нас сорок лет не было новых препаратов от туберкулеза, а в 2012 году появились новые средства для применения у безнадежных пациентов из соображений гуманности – впоследствии они были рекомендованы ВОЗ для всех пациентов, страдающих туберкулезом с МЛУ. Д. получила эту терапию одной из первых, поскольку у нее был очень тяжелый случай. Ее мать умерла от туберкулеза, это заболевание было диагностировано у всей семьи. Ее лечили несколько лет, но ничего не помогало, и она пришла в отчаяние».
Больше времени на общение
Д. начала принимать оральные препараты в режиме видеосвязи с врачом. Ей уже не приходилось ежедневно делать уколы и ездить для этого в поликлинику, и у нее появилось больше времени на обсуждение всех проблем с лечащим врачом.
«Мы не просто наблюдаем за пациентами по видеосвязи, но и поддерживаем их, что повышает доверие, – поясняет д-р Adenov. – Пациент просто берет таблетку, зачитывает ее название, показывает ее на камеру и принимает под наблюдением врача. Это не сопряжено с таким стрессом и гораздо удобнее и для пациентов, и для национальной системы здравоохранения».
Еще одно преимущество нового вида терапии по видеосвязи – возможность сохранения конфиденциальности. Д-р Adenov рассказывает о том, как стигматизируют пациентов с туберкулезом, который часто воспринимается как болезнь бедняков, живущих в антисанитарных условиях.
«При такой схеме лечения пациент не должен ежедневно посещать поликлинику для получения препаратов, поэтому он тратит меньше денег и реже сталкивается с дискриминацией, – поясняет д-р Adenov. – Кроме того, у нас остается больше времени на общение, чтобы выявить и решить проблемы пациента и возможные препятствия для следования терапии».
Д. строго придерживалась новой схемы лечения, и через несколько месяцев ей стало лучше. «Я себя чувствую так, будто мне снова 22 года. Мне хочется путешествовать и отрываться на вечеринках, хотя мне уже почти тридцать, – смеется она. – Может быть, я выйду замуж, но пока мне хочется наверстать упущенное, использовать все возможности. Я чувствую себя нормальным человеком, но до сих пор боюсь снова заболеть. Впрочем, я оптимистка, я выгляжу моложе своих лет, и после всех своих мытарств с туберкулезом уверена, что доживу до ста».
*ПРИМЕЧАНИЕ: Имя собеседницы изменено из соображений конфиденциальности.