Ей было всего два часа отроду. С кожей ярко-алого цвета, пористой и еще не сформировавшейся, она весила даже меньше 4 фунтов. Тонкий пушок влажных волосиков покрывал ее спину, и, хотя и совсем маленькая, она была энергичной и плакала громким тонким голоском. «32-недельная», — догадался я, родилась на два месяца раньше. В Лондоне ее поместили бы в специальное теплое отделение для новорожденных под присмотр опытной медсестры, которая самым пристальным образом следила бы за появлением таких признаков, как понижение температуры, проблемы с дыханием, изменение цвета кожи, рвота, перепады температуры или любые другие намеки на инфекцию. Сахар в ее крови постоянно контролировался бы, так же как поступление в организм жидкости. В нос был бы вставлен тонкий питательный зонд для питания сцеженным грудным молоком. При появлении любых признаков ухудшения мог бы быть вызван врач-педиатр.
Однако в сельской местности Непала, в плохонькой районной больнице на западном склоне гор в двух днях ходьбы от дороги, персонал редко видел новорожденных, не говоря о недоношенных. В то время, 25 лет назад, 9 из 10 матерей рожали дома. Дежурившая той ночью медсестра не имела подготовки. В отделении было холодно, и в нем было всего 2 послеродовые койки. В одном помещении находились пожилые женщины с сердечной недостаточностью, молодые люди с переломами, женщина без сознания с менингитом и несколько родственников. Не было питательных трубок, термометров, возможностей для анализа крови или детских мониторов для обнаружения учащенного дыхания. Не было электричества для инкубатора. Врач отсутствовал, и я был вынужден вызвать врача из проекта «Спасти детей», находившегося поблизости.
Я провел 3 часа с матерью этой девочки, Лаксми, и медсестрой отделения. Мы применили метод «кожа к коже» (или метод кенгуру), чтобы сохранить тепло у новорожденной, но могли контролировать температуру новорожденного только наощупь и использовали серебряную неглубокую чашку с узким выступом, чтобы помочь Лаксми кормить новорожденную сцеженным молоком. Но я был оптимистом. Не было никаких признаков инфекции, и воды у Лаксми отошли всего лишь за час до родов. Она оказалась здесь только потому, что это произошло, когда она шла на рынок. Поскольку это был ее второй ребенок, Лаксми была спокойна за кормление грудью и уход за новорожденной. В порядке предосторожности я оставил медсестре антибиотик в каплях. В 10 часов вечера при свете луны я отправился домой и установил будильник.
Нам необходима политическая воля, финансовые средства, информирование и навыки, чтобы каждая женщина и каждый ребенок имел наилучшие шансы для безопасных родов.
Я встал на рассвете и поспешил в больницу. В отделении медсестра только пожала плечами. Лаксми исчезла. Ее дочь умерла после полуночи, и Лаксми надо было 6 часов идти пешком домой, чтобы покормить буйвола и другого ребенка. Она завернула умершего ребенка в простыню и ушла в храм в священном лесу к брахману. Я был потрясен и не мог сказать ни слова. В Лондоне шансы новорожденного на выживание составляют более 98%. При базисной медсестринской помощи новорожденным и даже отсутствии современной техники ее состояние было бы стабилизировано, и она бы выжила. Никакой сложной техники, только внимание к деталям — квалифицированное наблюдение за теплом, дыханием, гигиеной, а также раннее грудное вскармливание, быстрое лечение любых признаков инфекции и содержание в контакте с матерью. Причина смерти девочки была непонятна. Может быть, она простудилась, или сахар в ее крови резко упал, или же у нее резко остановилось дыхание, и она не получила стимуляцию. Мы точно никогда не узнаем.
Этот трагический случай произошел давно, когда я работал в сказочных горных деревнях Гималаев, где 1 из 10 младенцев и одна из сотни матерей умирали после родов. Эти цифры с тех пор уменьшились наполовину, однако выживание недоношенных младенцев в Непале, так же как приблизительно в 70 других странах с бедными ресурсами, продолжает оставаться низким. 17 ноября, в Международный день недоношенных детей, мы призываем создать такие системы помощи, которые будут предотвращать миллионы случаев смерти недоношенных младенцев ежегодно. Мы не имеем в виду самые крайние случаи совсем крошечных младенцев, которых можно спасти только с помощью высокотехнологичной неонатальной помощи новорожденным и месяцев поддержки с помощью вентилирования и капельницы. Нет, мы имеем в виду базисную медсестринскую помощь и простые способы, которые будут спасать жизни большинства детей, родившихся слишком рано, такие как метод кенгуру, недорогостоящие лекарства и доступ к кислороду, как это рекомендуют руководящие принципы ВОЗ по улучшению выживания недоношенных младенцев.
Основываясь на научных данных, полученных от ВОЗ, Организация Объединенных Наций разработала четкую стратегию для сокращения числа случаев смерти новорожденных: инвестировать в оказание помощи во время родов, рождения и первых дней жизни; улучшить качество помощи матерям и новорожденным; охватить медицинской помощью каждую женщину и каждого новорожденного, включая самых бедных; использовать полномочия родителей, семей и общин; и учитывать каждого новорожденного, чтобы мы могли прослеживать все случаи рождения и смерти и контролировать, что мы делаем. Причем все эти усилия должны поддерживаться сильными системами здравоохранения, способными оказывать качественные услуги всем людям, когда бы и где бы они им не потребовались.
Более половины всех случаев смерти в возрасте до пяти лет происходят среди новорожденных. Если мы хотим достичь наших целей в области развития, нам необходимы политическая воля, финансовые средства, информирование и навыки для обеспечения такого положения, при котором каждая женщина и каждый ребенок будут иметь наилучшие шансы на безопасные роды. Мы можем сделать это.