«Я – клинический психолог и специализируюсь в области нарушений психического здоровья, связанных с репродуктивным процессом и материнством. Я занимаюсь этим уже более десяти лет. Но когда у меня самой на 16-й неделе случился выкидыш, только тогда я смогла по-настоящему ощутить ту душевную боль, то переживаемое вновь и вновь чувство горя и утраты, о которых мне столько лет рассказывали мои пациенты.

После того, как у меня произошел выкидыш, я внимательно изучила научную литературу по этой теме, из которой следует, что большинство опрошенных женщин испытывают чувство стыда, самобичевания и вины после потери беременности. Пациентки и раньше рассказывали мне об этом на консультациях, но, пережив сама эту тяжелую потерю, я пришла в ярость: почему женщины чувствуют себя такими одинокими, такими отрезанными ото всех и так винят себя, если научно доказано, что они не виноваты в потере беременности?

Чтобы дать женщинам возможность не оставаться наедине со своим горем, восстановиться после этой травмы и общаться друг с другом, я создала в Инстаграм аккаунт @IHadAMiscarriage («у меня был выкидыш»), где женщины могут поговорить о своем опыте потери беременности и жизни после этого. Мне хотелось создать что-то, в чем я так нуждалась сама после потери ребенка. Нам нужно место, где мы могли бы проработать наше горе и ощутить признание нашей утраты и малышей, которых мы потеряли. Для отхода от традиционного замалчивания проблемы и формирования культуры ее открытого признания крайне важно дать нам возможность делиться своим личным опытом. Я хочу, чтобы женщины не просто понимали умом, а чувствовали сердцем, что они не одни и что в потере беременности нет ничего постыдного. 

Мы знаем, что нужно делать, когда человек теряет родителей, бабушку или дедушку: отправить ли открытку с соболезнованиями, прийти на похороны или поддержать человека, понесшего утрату. Однако в случае потери воображаемого члена семьи, ухватиться просто не за что. Поскольку в нашей культуре нет сложившегося ритуала скорби для такой утраты, мы совершенно теряемся. Мы цепенеем, замыкаемся в себе и слишком часто оказываемся одни и без поддержки.

Общество так стремится видеть только счастливые исходы, что люди нередко забывают о понесенной нами утрате или снижают ее значимость после того, как, наконец, у нас рождается здоровый ребенок. Это приводит к тому, что, когда женщина, потерявшая ребенка, становится матерью, она и члены ее семьи еще ощущают себя в еще большей изоляции по отношению к окружающим. У горя нет временных рамок. Здоровый ребенок не может восполнить или стереть из памяти нашу потерю. Однако культурные нормы требуют «думать о хорошем» (о ребенке, родившемся живым), вместо того чтобы одновременно с этим признать и ту боль, которую мы испытываем».